Коля, ты вообще меня слышишь? — Вита швырнула тряпку в раковину с такой силой, что брызги долетели до стены. — Я третий раз прошу тебя хотя бы елку из кладовки достать!
— Да сейчас, сейчас, — пробормотал муж, не отрываясь от телефона. — Вон Сергей пишет, у него машина сломалась, надо помочь разобраться.
— Сергею надо помочь! — Вита всплеснула руками. — А мне, значит, не надо? Завтра Новый год, Коля! Завтра! А у нас ни елки, ни продуктов толком, квартира не убрана, салаты не нарезаны!
— Ну что ты кричишь? — Коля наконец оторвался от экрана. — Справишься же, как всегда. Ты у нас мастерица по этой части.
Вита замерла. В голове пронеслись воспоминания прошлого года: она до четырех утра резала оливье, пока Коля помогал соседу чинить компьютер. Позапрошлого — когда готовила праздничный стол с температурой, потому что Коля «устал на работе и прилег отдохнуть». И так каждый год, каждый праздник, каждый день.
— Знаешь что? — голос Виты стал опасно спокойным. — В этом году все будет по-другому.
— В смысле? — Коля напрягся.
Вита достала из ящика листок и ручку. Начала быстро писать, периодически поглядывая на часы.
— Что ты делаешь?
— Список твоих дел на сегодня и завтра, — она протянула ему исписанный лист. — Если не справишься — Новый год отменяется.
Коля пробежал глазами по списку и расхохотался:
— Ты шутишь? Тут работы на три дня!
— На полтора. Я столько делаю каждые выходные, пока ты «отдыхаешь после трудовой недели».
— Вит, ну не смеши. Я же не умею салаты резать!
— Научишься. Рецепты в интернете.
— А Настя? Кто с ней будет?
— Настя поможет тебе. Заодно научится, что папа не только на диване лежать умеет.
— Это несправедливо! — Коля вскочил. — Я работаю! Я деньги зарабатываю!
— Я тоже работаю, если ты забыл. Восемь часов в офисе, потом еще восемь дома. А ты приходишь и сразу — «я устал, покормите меня».
— Но…
— Никаких «но». — Вита взяла сумку. — Я поехала к Валине. Вернусь завтра к шести вечера. Если все будет готово — встречаем Новый год. Если нет — можешь праздновать с Сергеем и его сломанной машиной.
— Вита! — крикнул Коля, но дверь уже хлопнула.
Он остался стоять посреди кухни с листком в руках. Настя выглянула из комнаты:
— Пап, а где мама?
— Уехала, — пробормотал Коля, перечитывая список. — Настюш, ты умеешь полы мыть?
Первым пунктом значилась елка. Коля полез в кладовку, долго шарил среди хлама, наконец вытащил коробку. Елка оказалась разобранной, инструкции не было.
— Пап, а эта веточка куда? — Настя держала в руках какую-то зеленую загогулину.
— Понятия не имею, — Коля пытался воткнуть ветку в ствол, но она упорно не лезла.
Час спустя елка худо-бедно стояла. Кривовато, но стояла.
— Теперь продукты, — Коля заглянул в список. — Так, что там… Свекла, морковь, картошка… Это все для чего?
— Для салатов, пап! — Настя запрыгала. — Мама всегда делает оливье и селедку под шубой!
В магазине Коля растерянно бродил между рядами. Свекла — это которая красная или бордовая? А морковь надо большую или маленькую? Сколько вообще нужно картошки на салат?
— Мужчина, вы очередь задерживаете! — прикрикнула на него кассирша.
Дома выяснилось, что овощи надо сначала сварить. Коля поставил три кастрюли на плиту и полез в интернет за рецептами.
— Пап, вода убежала! — завизжала Настя.
Коля бросился к плите. Вода от свеклы залила всю поверхность, красные потеки стекали на пол.
— Черт! То есть… ой! — он схватил тряпку, начал вытирать.
— Пап, а картошка пригорела!
И правда — из второй кастрюли валил дым. Коля выключил конфорку, открыл окно. Декабрьский мороз ворвался в кухню.
— Холодно! — Настя поежилась.
— Потерпи, надо проветрить.
Телефон завибрировал. Сергей: «Ну что, едешь? Тут ребята собираются, пивка попьем».
Коля набрал ответ: «Не могу, дела». Потом стер. Написал снова: «Жена уехала, я с ребенком». Опять стер. В конце концов просто выключил звук.
— Пап, а что дальше в списке?
Коля посмотрел. Уборка квартиры. Он вздохнул — когда Вита в последний раз просила его хотя бы пропылесосить? Месяц назад? Два?
— Настюш, неси пылесос. Будем убираться.
Пылесос оказался забит. Пришлось сначала его чистить. Пыль полетела во все стороны, Настя расчихалась.
— Пап, ты неправильно делаешь! Мама на балконе чистит!
На балконе было минус пятнадцать. Коля, матерясь сквозь зубы, вытряхивал мешок. Пальцы мгновенно заледенели.
Вернувшись в квартиру, он обнаружил Настю с флаконом для мытья плиты.
— Что ты делаешь?!
— Помогаю! Мама говорит, я уже большая!
— Давай сюда! — Коля выхватил флакон, но Настя дернула руку. Средство брызнуло ей на ладошку.
— Ай! Жжется!
— Быстро под воду!
Он потащил дочь в ванную, подставил руку под холодную струю. На нежной коже уже проступало красное пятно.
— Больно, пап!
— Потерпи, солнышко. Сейчас пройдет.
Коля чувствовал, как внутри поднимается паника. Что делать? Звонить Вите? Она убьет его. Скорую? Из-за небольшого ожога?
— Все, не болит уже, — Настя вытерла слезы. — Можно я мультики посмотрю?
— Иди, — он поцеловал ее в макушку. — Папа сам все сделает.
Оставшись один, Коля уставился на список. Еще столько всего… Помыть полы, протереть пыль, почистить ванную, приготовить салаты, накрыть стол…
Он взял швабру. Вроде простое дело — макни в воду и вози по полу. Но вода была слишком горячая, потом слишком мыльная, швабра оставляла разводы.
— Да что ж такое! — Коля пнул ведро. Вода выплеснулась на только что вымытый участок.
Телефон опять завибрировал. Мама: «Сынок, вы завтра придете? Я утку запекла».
Он набрал: «Мам, у нас свои планы». Подумал. Дописал: «Приезжайте к нам лучше».
Полы он домыл к десяти вечера. Спина ныла, колени болели. Коля рухнул на диван. Настя давно спала.
— Салаты, — простонал он. — Еще эти чертовы салаты.
На кухне его ждали вареные овощи. Свекла получилась жесткая, картошка разварилась, морковь вообще непонятно какая.
Коля достал разделочную доску. Попытался нарезать картошку кубиками, как видел у Виты. Получались какие-то бесформенные куски.
— Да какая разница! — он свалил все в миску.
Дальше шла колбаса. Докторская, вроде. Или любительская? Коля пожал плечами, нарезал что было.
В час ночи он намазывал последний слой майонеза на селедку под шубой. Салат выглядел как-то криво — слои поехали, свекла местами вылезала наружу.
— Главное, что съедобно, — пробормотал Коля.
Он посмотрел на часы. Еще нужно посуду праздничную достать, скатерть постелить, квартиру украсить…
— К черту, — он махнул рукой. — Завтра.
Утром его разбудил звонок.
— Пап, вставай! — Настя трясла его за плечо. — Уже одиннадцать! Мама скоро приедет!
Коля вскочил. Господи, он же еще ничего не доделал!
— Настя, быстро одевайся! Будешь мне помогать!
Они носились по квартире как угорелые. Коля вешал гирлянды, Настя раскладывала салфетки. Потом менялись — Настя держала стремянку, Коля расставлял тарелки.
— Пап, а почему салат такой кривой?
— Это… дизайнерский!
В пять часов все было готово. Ну, почти все. Елка стояла криво, гирлянда местами не горела, скатерть легла складками. Но стол был накрыт, квартира убрана, даже ванная блестела.
Коля рухнул на стул. Спина горела огнем, руки дрожали от усталости. Он посмотрел на свои ладони — два волдыря от горячей воды, порез от ножа, красные пятна от чистящего средства.
— Пап, ты молодец! — Настя обняла его. — Мы все успели!
— Мы — команда, — он прижал дочь к себе.
Ключ повернулся в замке. Коля напрягся.
Вита вошла, огляделась. Прошла на кухню, заглянула в ванную, проверила елку. Открыла холодильник, изучила салаты.
— Ну? — Коля не выдержал. — Нормально?
Вита молчала. Потом подошла к нему, присела на корточки. Взяла его руки в свои, рассматривая волдыри и порезы.
— Болит? — тихо спросила она.
— Терпимо.
— Первый раз всегда тяжело, — она улыбнулась. — Но ты справился.
— Еле-еле. Вит, я не понимаю, как ты это все успеваешь. Каждый день.
— Привычка. И необходимость.
— Прости меня, — Коля сжал ее ладони. — Я был идиотом. Думал, домашняя работа — это так, ерунда. Пока сам не попробовал.
— Мам, а можно я подружек позову? — влезла Настя. — Хочу показать, как папа елку нарядил!
— Можно, — Вита погладила дочь по голове. — Только после праздника.
За столом сидели втроем. Настя без умолку болтала, рассказывая маме про их приключения. Коля молчал, потирая поясницу.
— Спина болит? — спросила Вита.
— Адски. Как ты с этими полами справляешься?
— Техника. И хорошая швабра. Покажу потом.
— Потом? — он поднял брови.
— Ну, ты же не думаешь, что на этом все закончится? — Вита подмигнула. — Добро пожаловать в мир домашних обязанностей, дорогой. Теперь будем делить поровну.
Коля вздохнул. Потом усмехнулся:
— Знаешь, наверное, это правильно. Настя сегодня сказала, что я молодец. Первый раз в жизни она гордилась не тем, что я ей игрушку купил, а тем, что я что-то сделал своими руками.
— Пап, а давай завтра тоже вместе готовить! — Настя запрыгала на стуле. — Ты меня научишь салаты делать?
— Э… я сам еще не очень умею.
— Научитесь вместе, — улыбнулась Вита. — А я вас сфотографирую для семейного альбома. «Папа и дочка покоряют кулинарные вершины».
Телевизор бубнел про наступающий год. За окном начинался снег. Коля смотрел на жену и дочь, на криво нарезанные салаты, на кособокую елку — и чувствовал странную гордость. Он сделал это. Пусть плохо, пусть через силу, но сделал.
— За перемены? — Вита подняла бокал.
— За перемены, — кивнул Коля. — И за то, чтобы я больше никогда не думал, что ты дома отдыхаешь.
— Мам, пап, а можно я тоже чокнусь? — Настя схватила свой стакан с соком.
— Можно, солнышко.
Три бокала соединились. За окном начинали бить куранты.
— С Новым годом! — крикнула Настя.
— С новым годом, — улыбнулась Вита.
— С новой жизнью, — тихо добавил Коля.
И это была правда. Потому что иногда, чтобы все изменить, достаточно одного дня. Одного списка. И готовности признать, что ты был неправ.
Гирлянда на елке мигнула и погасла совсем. Коля вздохнул:
— Завтра починю.
— Вместе починим, — поправила Вита.
— Вместе, — согласился он.
И от этого простого слова стало так тепло, что никакие гирлянды были не нужны