Катя медленно поднималась по лестнице, придерживаясь за перила. Голова раскалывалась так, что перед глазами плыли разноцветные круги. Начальница сама отправила её домой, заметив бледное лицо и потухший взгляд: – Катюша, иди-ка ты домой, лечись. Отчёты подождут до завтра.
Уже у двери квартиры она услышала приглушённые голоса.
Странно, Андрей должен быть на работе до вечера. Ключ мягко вошёл в замочную скважину, но Катя помедлила, прислушиваясь. Голос свекрови, властный и резкий, заставил её замереть:
– Сколько можно тянуть, сынок? Ты же сам видишь – она не подходит нашей семье.
Катя почувствовала, как холодеет спина. Она осторожно приоткрыла дверь, стараясь не издать ни звука. Голоса доносились из кухни.
– Мама, мы уже обсуждали это, – голос Андрея звучал устало и как-то безвольно.
– Да, обсуждали! И что изменилось? – В голосе свекрови звенело раздражение. – Три года брака, а где внуки? Где уют в доме? Она же вечно на работе! А эти её странные подруги? Ты видел, как она одевается?
Катя прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущийся наружу возглас. Три года их брака превратились в список претензий, каждая из которых била точно в цель.
– Лена – вот кто тебе нужен! – продолжала свекровь. – Помнишь её? Дочка моей подруги Валентины. Врач, между прочим. И готовит прекрасно, и характер золотой.
– Мама– в голосе Андрея появились нотки раздражения, но такие слабые, что Катя едва их различила.
– Не мамкай! – отрезала свекровь. – Я же о твоём счастье думаю. Катя – хорошая девочка, никто не спорит. Но она не для нашей семьи. Слишком… простая. Без амбиций, без стержня. Разве о такой жене ты мечтал?
Катя почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза. Простая? Без амбиций? А её повышение в прошлом месяце? А их с Андреем планы купить квартиру побольше? А отложенное материнство – разве не совместное решение, чтобы встать на ноги?
– И главное, – свекровь понизила голос до драматического шёпота, – она же не любит тебя по-настоящему. Я же вижу. Для неё брак – это удобство, стабильность. А ты достоин настоящей любви!
Тишина, повисшая после этих слов, оглушила Катю. Она ждала, затаив дыхание, что Андрей ответит, что он встанет на её защиту, что скажет матери – она не права.
Но муж молчал.
Это молчание было красноречивее любых слов. Оно говорило о сомнениях, о согласии, о предательстве.
Катя сделала шаг назад, но половица предательски скрипнула. Разговор на кухне мгновенно стих.
– Кто там? – голос свекрови стал приторно-сладким.
Катя выпрямилась, вытерла слёзы и вошла на кухню. Её появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Свекровь застыла с чашкой в руках, а Андрей резко побледнел.
– Катенька? Ты… ты разве не на работе? – свекровь попыталась изобразить радушие.
– Как видите, нет, – Катя удивилась, насколько спокойно прозвучал её голос. – Вернулась пораньше. Голова разболелась.
– О, бедняжка! – всплеснула руками свекровь. – Давай я тебе чайку заварю.
– Не стоит, – оборвала её Катя. – Я всё слышала.
Повисла тяжёлая тишина. Андрей смотрел в пол, будто изучая узор на линолеуме. Его руки нервно теребили салфетку.
– Что именно ты слышала? – свекровь перешла в наступление. – Если ты подслушивала…
– Я не подслушивала. Я пришла домой. В свой дом. Где, оказывается, решают мою судьбу без меня.
Катя посмотрела на мужа:
– Андрей, скажи честно, ты согласен с мамой? Я правда простая? Без амбиций? Не любящая тебя по-настоящему?
Андрей поднял глаза, и Катя увидела в них растерянность:
– Катя, ты не так поняла… Мама просто волнуется.
– Волнуется? – Катя горько усмехнулась. – Три года она «волнуется». Три года подтачивает наш брак. А ты… ты даже сейчас не можешь сказать ей «стоп»!
– Не смей говорить так с матерью! – вдруг вспылил Андрей, и Катя поняла: это конец.
– Вот оно что, – тихо произнесла она. – Значит, когда твоя мать называет меня неподходящей – это нормально. А когда я говорю правду – это неуважение?
Свекровь торжествующе улыбнулась:
– Вот видишь, сынок? Я же говорила – характер! Никакого уважения к старшим!
Катя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все эти годы она старалась быть идеальной невесткой: готовила, убирала, терпела бесконечные придирки и советы. А в ответ получила это?
– Знаете что? – она расправила плечи. – Вы правы. Я действительно не подхожу вашей семье. Потому что я не хочу быть частью семьи, где невестка – это вечно виноватая девочка, а взрослый мужчина не может принять собственное решение без маминого одобрения.
Свекровь побагровела:
– Как ты смеешь! Андрей, ты слышишь, как она разговаривает?
Но Катя уже не слушала. Она вышла из кухни и направилась в спальню. Руки дрожали, но движения были чёткими, механическими. Чемодан, белье, документы, любимые фотографии…
– Катя, постой! – Андрей появился в дверях. – Давай поговорим спокойно.
– Спокойно? – она обернулась. – А о чём говорить? О том, как твоя мать подыскивает мне замену? Или о том, как ты молча соглашаешься с ней?
– Ты преувеличиваешь! Мама просто…
– Волнуется, да? – Катя бросила в чемодан свитер. – Знаешь, что самое страшное? Не её слова. А твоё молчание. Ты даже не попытался меня защитить.
В дверях появилась свекровь:
– Вот видишь, сынок? Чуть что – сразу истерика, сразу собирает вещи! Никакой женской мудрости!
Катя застегнула чемодан:
– Женская мудрость – это терпеть унижения? Или делать вид, что не замечаешь, как свекровь методично разрушает твой брак?
– Катя, – Андрей попытался взять её за руку. – Давай всё обсудим. Ты же не можешь вот так уйти.
– Могу, – она мягко высвободила руку. – И знаешь что? Я даже должна это сделать. Ради себя.
– А как же наша любовь? – в его голосе появились умоляющие нотки.
– Любовь? – Катя горько усмехнулась. – Любовь – это когда защищаешь близкого человека. Когда ставишь его интересы выше мнения других. Даже если эти другие – твои родители.
– Вот! – торжествующе воскликнула свекровь. – Она хочет поссорить тебя с матерью! Я же говорила!
Катя покачала головой:
– Нет, Галина Петровна. Я не хочу никого ссорить. Я просто хочу быть счастливой. И сейчас понимаю – рядом с вами это невозможно.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. В прихожей остановилась, сняла с пальца обручальное кольцо и положила на тумбочку.
– Катя, не уходи, – Андрей схватил её за плечи. – Я люблю тебя!
– Правда? – она посмотрела ему в глаза. – Тогда скажи сейчас своей маме, что я – твой выбор. Что ты не позволишь ей вмешиваться в нашу жизнь. Скажи!
Андрей беспомощно оглянулся на мать. Та стояла, скрестив руки на груди, и в её взгляде читалось: «Только попробуй!»
– Я… я не могу так сразу, – пробормотал Андрей. – Нужно всё обдумать.
– Вот и ответ, – тихо сказала Катя. – Прощай.
Она вышла из квартиры, где прожила три года, и медленно спустилась по лестнице. Только на улице позволила себе разрыдаться, прислонившись к стене дома.
Телефон в кармане завибрировал. Звонила лучшая подруга, Марина.
– Привет, ты где? На работе? – раздался жизнерадостный голос.
– Марин, – голос Кати дрожал. – Можно я к тебе приеду?
– Катька, что случилось? – подруга мгновенно стала серьёзной.
– Я… я ушла от Андрея.
– Жди на месте. Через двадцать минут буду.
Марина примчалась даже быстрее. Увидев заплаканную подругу с чемоданом, она молча обняла её и повела к машине.
Дома у Марины Катя, всхлипывая, рассказала всю историю. Подруга слушала, хмурясь всё больше:
– Знаешь, я давно замечала, что твоя свекровь не подарок. Но чтобы так открыто обсуждать замену невестки!
– Самое страшное – Андрей, – Катя вытерла слёзы. – Он же даже не попытался меня защитить. Будто я для него – временная фигура в жизни.
– А помнишь, – осторожно начала Марина, – как он отменил вашу поездку в Италию, потому что его маме «стало плохо»? А потом оказалось, что у неё просто давление чуть поднялось?
Катя кивнула. Память услужливо подбрасывала всё новые эпизоды: как свекровь «случайно» приходила в самые интимные моменты, как критиковала каждое её решение, как манипулировала сыном.
– И ведь я старалась! – горько произнесла Катя. – Готовила по её рецептам, ходила с ней по магазинам, выслушивала бесконечные истории о том, какой Андрюшенька был замечательный в детстве.
– А он? – тихо спросила Марина.
– А он… он всегда был между двух огней. И всегда выбирал мать.
Телефон снова завибрировал. Андрей. Катя сбросила вызов.
– Знаешь, – задумчиво произнесла Марина, – может, это и к лучшему? Лучше узнать правду сейчас, чем когда появятся дети.
Катя представила, как свекровь учит её «правильно» воспитывать ребёнка, как вмешивается в каждое решение, как настраивает внуков против неё
И содрогнулась.
– Знаешь, – Катя допила чай, который заварила Марина, – а ведь я благодарна свекрови.
– За что? – удивилась подруга.
– За то, что открыла мне глаза. Я бы могла годами жить в этом треугольнике, пытаясь доказать, что достойна их семьи. Родить ребёнка, терпеть, подстраиваться… А в итоге всё равно осталась бы чужой.
Телефон снова зазвонил. На этот раз высветился номер свекрови.
– Не возьму, – твёрдо сказала Катя. – Хватит.
– А что дальше? – спросила Марина.
– Дальше… – Катя подошла к окну. За ним начинался весенний вечер, зажигались фонари, спешили куда-то люди. – Дальше буду жить. Помнишь, мне предлагали повышение с переводом в другой город?
Я отказалась тогда, потому что Андрей не хотел переезжать. Вернее, его мама не хотела отпускать сыночка… Может, стоит позвонить начальству и узнать, актуально ли предложение?
– А знаешь, – Марина улыбнулась, – это отличная идея! Новый город, новая жизнь.
– Новая я, – закончила Катя и впервые за этот день улыбнулась.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с букетом роз.
– Катя, прости! Я всё осознал! Я поговорю с мамой, я…
– Нет, – спокойно ответила Катя. – Уже поздно.
– Но я люблю тебя!
– А я себя, – она мягко прикрыла дверь.
Вернувшись в комнату, Катя достала телефон и набрала рабочий номер:
– Алло, Михаил Сергеевич? Помните, вы говорили о филиале в Санкт-Петербурге? Предложение ещё в силе?
За окном расцветала весна, и впереди была целая жизнь – без оглядки на чужое мнение, без попыток соответствовать чужим стандартам. Жизнь, в которой она наконец-то будет собой.
– Да, – сказала она в трубку, глядя на закатное небо. – Я согласна на перевод. Когда можно приступать? Катя медленно поднималась по лестнице, придерживаясь за перила. Голова раскалывалась так, что перед глазами плыли разноцветные круги. Начальница сама отправила её домой, заметив бледное лицо и потухший взгляд: – Катюша, иди-ка ты домой, лечись. Отчёты подождут до завтра.
Уже у двери квартиры она услышала приглушённые голоса.
Странно, Андрей должен быть на работе до вечера. Ключ мягко вошёл в замочную скважину, но Катя помедлила, прислушиваясь. Голос свекрови, властный и резкий, заставил её замереть:
– Сколько можно тянуть, сынок? Ты же сам видишь – она не подходит нашей семье.
Катя почувствовала, как холодеет спина. Она осторожно приоткрыла дверь, стараясь не издать ни звука. Голоса доносились из кухни.
– Мама, мы уже обсуждали это, – голос Андрея звучал устало и как-то безвольно.
– Да, обсуждали! И что изменилось? – В голосе свекрови звенело раздражение. – Три года брака, а где внуки? Где уют в доме? Она же вечно на работе! А эти её странные подруги? Ты видел, как она одевается?
Катя прижала ладонь ко рту, сдерживая рвущийся наружу возглас. Три года их брака превратились в список претензий, каждая из которых била точно в цель.
– Лена – вот кто тебе нужен! – продолжала свекровь. – Помнишь её? Дочка моей подруги Валентины. Врач, между прочим. И готовит прекрасно, и характер золотой.
– Мама– в голосе Андрея появились нотки раздражения, но такие слабые, что Катя едва их различила.
– Не мамкай! – отрезала свекровь. – Я же о твоём счастье думаю. Катя – хорошая девочка, никто не спорит. Но она не для нашей семьи. Слишком… простая. Без амбиций, без стержня. Разве о такой жене ты мечтал?
Катя почувствовала, как по щеке скатилась горячая слеза. Простая? Без амбиций? А её повышение в прошлом месяце? А их с Андреем планы купить квартиру побольше? А отложенное материнство – разве не совместное решение, чтобы встать на ноги?
– И главное, – свекровь понизила голос до драматического шёпота, – она же не любит тебя по-настоящему. Я же вижу. Для неё брак – это удобство, стабильность. А ты достоин настоящей любви!
Тишина, повисшая после этих слов, оглушила Катю. Она ждала, затаив дыхание, что Андрей ответит, что он встанет на её защиту, что скажет матери – она не права.
Но муж молчал.
Это молчание было красноречивее любых слов. Оно говорило о сомнениях, о согласии, о предательстве.
Катя сделала шаг назад, но половица предательски скрипнула. Разговор на кухне мгновенно стих.
– Кто там? – голос свекрови стал приторно-сладким.
Катя выпрямилась, вытерла слёзы и вошла на кухню. Её появление произвело эффект разорвавшейся бомбы. Свекровь застыла с чашкой в руках, а Андрей резко побледнел.
– Катенька? Ты… ты разве не на работе? – свекровь попыталась изобразить радушие.
– Как видите, нет, – Катя удивилась, насколько спокойно прозвучал её голос. – Вернулась пораньше. Голова разболелась.
– О, бедняжка! – всплеснула руками свекровь. – Давай я тебе чайку заварю.
– Не стоит, – оборвала её Катя. – Я всё слышала.
Повисла тяжёлая тишина. Андрей смотрел в пол, будто изучая узор на линолеуме. Его руки нервно теребили салфетку.
– Что именно ты слышала? – свекровь перешла в наступление. – Если ты подслушивала…
– Я не подслушивала. Я пришла домой. В свой дом. Где, оказывается, решают мою судьбу без меня.
Катя посмотрела на мужа:
– Андрей, скажи честно, ты согласен с мамой? Я правда простая? Без амбиций? Не любящая тебя по-настоящему?
Андрей поднял глаза, и Катя увидела в них растерянность:
– Катя, ты не так поняла… Мама просто волнуется.
– Волнуется? – Катя горько усмехнулась. – Три года она «волнуется». Три года подтачивает наш брак. А ты… ты даже сейчас не можешь сказать ей «стоп»!
– Не смей говорить так с матерью! – вдруг вспылил Андрей, и Катя поняла: это конец.
– Вот оно что, – тихо произнесла она. – Значит, когда твоя мать называет меня неподходящей – это нормально. А когда я говорю правду – это неуважение?
Свекровь торжествующе улыбнулась:
– Вот видишь, сынок? Я же говорила – характер! Никакого уважения к старшим!
Катя почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Все эти годы она старалась быть идеальной невесткой: готовила, убирала, терпела бесконечные придирки и советы. А в ответ получила это?
– Знаете что? – она расправила плечи. – Вы правы. Я действительно не подхожу вашей семье. Потому что я не хочу быть частью семьи, где невестка – это вечно виноватая девочка, а взрослый мужчина не может принять собственное решение без маминого одобрения.
Свекровь побагровела:
– Как ты смеешь! Андрей, ты слышишь, как она разговаривает?
Но Катя уже не слушала. Она вышла из кухни и направилась в спальню. Руки дрожали, но движения были чёткими, механическими. Чемодан, белье, документы, любимые фотографии…
– Катя, постой! – Андрей появился в дверях. – Давай поговорим спокойно.
– Спокойно? – она обернулась. – А о чём говорить? О том, как твоя мать подыскивает мне замену? Или о том, как ты молча соглашаешься с ней?
– Ты преувеличиваешь! Мама просто…
– Волнуется, да? – Катя бросила в чемодан свитер. – Знаешь, что самое страшное? Не её слова. А твоё молчание. Ты даже не попытался меня защитить.
В дверях появилась свекровь:
– Вот видишь, сынок? Чуть что – сразу истерика, сразу собирает вещи! Никакой женской мудрости!
Катя застегнула чемодан:
– Женская мудрость – это терпеть унижения? Или делать вид, что не замечаешь, как свекровь методично разрушает твой брак?
– Катя, – Андрей попытался взять её за руку. – Давай всё обсудим. Ты же не можешь вот так уйти.
– Могу, – она мягко высвободила руку. – И знаешь что? Я даже должна это сделать. Ради себя.
– А как же наша любовь? – в его голосе появились умоляющие нотки.
– Любовь? – Катя горько усмехнулась. – Любовь – это когда защищаешь близкого человека. Когда ставишь его интересы выше мнения других. Даже если эти другие – твои родители.
– Вот! – торжествующе воскликнула свекровь. – Она хочет поссорить тебя с матерью! Я же говорила!
Катя покачала головой:
– Нет, Галина Петровна. Я не хочу никого ссорить. Я просто хочу быть счастливой. И сейчас понимаю – рядом с вами это невозможно.
Она взяла чемодан и направилась к выходу. В прихожей остановилась, сняла с пальца обручальное кольцо и положила на тумбочку.
– Катя, не уходи, – Андрей схватил её за плечи. – Я люблю тебя!
– Правда? – она посмотрела ему в глаза. – Тогда скажи сейчас своей маме, что я – твой выбор. Что ты не позволишь ей вмешиваться в нашу жизнь. Скажи!
Андрей беспомощно оглянулся на мать. Та стояла, скрестив руки на груди, и в её взгляде читалось: «Только попробуй!»
– Я… я не могу так сразу, – пробормотал Андрей. – Нужно всё обдумать.
– Вот и ответ, – тихо сказала Катя. – Прощай.
Она вышла из квартиры, где прожила три года, и медленно спустилась по лестнице. Только на улице позволила себе разрыдаться, прислонившись к стене дома.
Телефон в кармане завибрировал. Звонила лучшая подруга, Марина.
– Привет, ты где? На работе? – раздался жизнерадостный голос.
– Марин, – голос Кати дрожал. – Можно я к тебе приеду?
– Катька, что случилось? – подруга мгновенно стала серьёзной.
– Я… я ушла от Андрея.
– Жди на месте. Через двадцать минут буду.
Марина примчалась даже быстрее. Увидев заплаканную подругу с чемоданом, она молча обняла её и повела к машине.
Дома у Марины Катя, всхлипывая, рассказала всю историю. Подруга слушала, хмурясь всё больше:
– Знаешь, я давно замечала, что твоя свекровь не подарок. Но чтобы так открыто обсуждать замену невестки!
– Самое страшное – Андрей, – Катя вытерла слёзы. – Он же даже не попытался меня защитить. Будто я для него – временная фигура в жизни.
– А помнишь, – осторожно начала Марина, – как он отменил вашу поездку в Италию, потому что его маме «стало плохо»? А потом оказалось, что у неё просто давление чуть поднялось?
Катя кивнула. Память услужливо подбрасывала всё новые эпизоды: как свекровь «случайно» приходила в самые интимные моменты, как критиковала каждое её решение, как манипулировала сыном.
– И ведь я старалась! – горько произнесла Катя. – Готовила по её рецептам, ходила с ней по магазинам, выслушивала бесконечные истории о том, какой Андрюшенька был замечательный в детстве.
– А он? – тихо спросила Марина.
– А он… он всегда был между двух огней. И всегда выбирал мать.
Телефон снова завибрировал. Андрей. Катя сбросила вызов.
– Знаешь, – задумчиво произнесла Марина, – может, это и к лучшему? Лучше узнать правду сейчас, чем когда появятся дети.
Катя представила, как свекровь учит её «правильно» воспитывать ребёнка, как вмешивается в каждое решение, как настраивает внуков против неё
И содрогнулась.
– Знаешь, – Катя допила чай, который заварила Марина, – а ведь я благодарна свекрови.
– За что? – удивилась подруга.
– За то, что открыла мне глаза. Я бы могла годами жить в этом треугольнике, пытаясь доказать, что достойна их семьи. Родить ребёнка, терпеть, подстраиваться… А в итоге всё равно осталась бы чужой.
Телефон снова зазвонил. На этот раз высветился номер свекрови.
– Не возьму, – твёрдо сказала Катя. – Хватит.
– А что дальше? – спросила Марина.
– Дальше… – Катя подошла к окну. За ним начинался весенний вечер, зажигались фонари, спешили куда-то люди. – Дальше буду жить. Помнишь, мне предлагали повышение с переводом в другой город?
Я отказалась тогда, потому что Андрей не хотел переезжать. Вернее, его мама не хотела отпускать сыночка… Может, стоит позвонить начальству и узнать, актуально ли предложение?
– А знаешь, – Марина улыбнулась, – это отличная идея! Новый город, новая жизнь.
– Новая я, – закончила Катя и впервые за этот день улыбнулась.
В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей с букетом роз.
– Катя, прости! Я всё осознал! Я поговорю с мамой, я…
– Нет, – спокойно ответила Катя. – Уже поздно.
– Но я люблю тебя!
– А я себя, – она мягко прикрыла дверь.
Вернувшись в комнату, Катя достала телефон и набрала рабочий номер:
– Алло, Михаил Сергеевич? Помните, вы говорили о филиале в Санкт-Петербурге? Предложение ещё в силе?
За окном расцветала весна, и впереди была целая жизнь – без оглядки на чужое мнение, без попыток соответствовать чужим стандартам. Жизнь, в которой она наконец-то будет собой.
– Да, – сказала она в трубку, глядя на закатное небо. – Я согласна на перевод. Когда можно приступать?