Антонина вздрогнула, когда телефон завибрировал на кухонном столе. Имя «Людмила Петровна» на экране заставило её нервно поправить воротник домашней блузки, словно свекровь могла видеть её сквозь экран телефона.
— Алло, — произнесла она с наигранной бодростью.
умали, вы и правда… ну, при деньгах.
— Я бы никогда не попросила вас привезти такое дорогое мясо, если бы знала, — тихо добавила Людмила Петровна, и в её голосе слышалось искреннее раскаяние.
— Да уж, — хмыкнула Вера. — Я всегда удивлялась, как вы умудряетесь жить на такую широкую ногу. Теперь понятно.
Антонина почувствовала, как к горлу подступают слёзы.
— Извините, — прошептала она и быстро встала из-за стола.
Антонина стояла у реки, обхватив себя руками, когда услышала шаги за спиной. Она думала, что это Вадим, но, обернувшись, увидела свекровь.
— Тонечка, — мягко произнесла Людмила Петровна. — Можно с тобой поговорить?
Антонина кивнула, вытирая слёзы.
— Знаешь, — начала свекровь, глядя на воду, — когда я была молодой, мы с Петей, отцом Вадима, тоже жили очень скромно. Я стеснялась этого, особенно перед моими подругами, у которых мужья зарабатывали больше. — Она вздохнула. — Я заставляла Петю покупать вещи, которые мы не могли себе позволить. В конце концов, мы так погрязли в долгах, что чуть не потеряли квартиру.
Антонина удивлённо посмотрела на неё.
— Правда? Но вы никогда об этом не рассказывали.
— Потому что мне стыдно, — просто ответила Людмила Петровна. — Петя тогда поступил так же, как сегодня Вадим — собрал всю мою родню и объявил, что мы на грани банкротства. Я была унижена и возненавидела его за это. Но знаешь что? — Она взяла Антонину за руку. — Это спасло наш брак и нашу семью.
Антонина молчала, слушая плеск воды.
— Никто из моих родных не стал меня презирать за то, что мы не богаты, — продолжала свекровь. — Наоборот, они стали помогать нам, чем могли. А я… я научилась ценить то, что у нас есть, а не то, что есть у других.
— Я боюсь, что Вадим теперь будет презирать меня, — тихо призналась Антонина.
— Глупости, — улыбнулась Людмила Петровна. — Мой сын любит тебя. Ему просто нужна твоя поддержка, а не гонка за призраками богатства.
Антонина кивнула, чувствуя, как внутри что-то меняется — медленно, но необратимо.
Когда они ехали домой, Славик спал на заднем сидении, утомлённый играми с двоюродными братьями. Антонина смотрела в окно на проплывающие мимо поля и леса.
— Ты злишься? — наконец спросила она.
Вадим покачал головой:
— Нет. Я просто устал притворяться.
— Я думала… я думала, что если люди будут считать нас успешными, то мы и станем такими, — тихо произнесла Антонина.
— Мы и так успешные, Тоня, — мягко ответил Вадим. — У нас есть дом, работа, замечательный сын. Мы любим друг друга. Разве этого мало?
Антонина взглянула на спящего Славика и впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на настоящее счастье — не от восхищённых взглядов окружающих, а от простого осознания, что самое ценное у неё уже есть.
— Этого достаточно, — ответила она и впервые за день искренне улыбнулась. — Более чем достаточно.