Одноклассники насмехались над Вовой Тарасовым из-за его поношенной одежды. Они и представить не могли, как он появится на выпускном.
В классе стояла тишина. Ученики сосредоточенно писали контрольную. Альбина Романовна медленно прохаживалась вдоль парт, наблюдая за работой. Внезапно раздался стук в дверь — учительница вышла посмотреть, что случилось.
— Эй, Тарасов! Ну что, бомжи уже собрали тебе фрак на выпускной? — ехидно бросил с первого ряда Генка Родькин.
По классу прокатился злорадный смех.
— Да подождите, — хихикнула Лена Тимохина, — а вдруг фрак просто не подойдёт нашему Вовке?
Смех стал ещё громче. Вова сгорбился за партой, опустив глаза. Слова застряли в горле. Что он мог ответить целой толпе? На душе было тяжело, пусто. Осточертело всё. Хотелось провалиться сквозь землю, но уйти было нельзя — Альбина Романовна сразу поставит замечание. А дома… дома это будет стоить ремнём. Нет, лучше перетерпеть. Скоро закончится контрольная, потом каникулы — и все эти насмешки останутся позади. С этими мыслями Вова снова склонился над тетрадью. К счастью, учёба давалась ему легко. Иначе бы его давно затоптали.
Скоро учительница вернулась. В классе мгновенно стало тихо. Дети боялись Альбины Романовны — та могла вызвать родителей, снизить оценку, завести дурную славу. Никто не хотел попасть в её чёрный список.
Прозвенел звонок. Вова сдал тетрадь и, накинув на плечи потрёпанный рюкзак, вышел из класса, стараясь держаться в тени. Не хотелось снова стать мишенью для чьих-то колкостей. Таких, как Родькин, было немало.
По мере приближения к дому у Вовы подкашивались ноги. Дома его ждала новая тревожная сцена. Иногда он мечтал просто исчезнуть — уехать куда глаза глядят. Мама, скорее всего, снова пьяна. Как обычно — шум, мужики, запах перегара. Оля, его мать, часто срывалась на сыне, особенно после выпивки. Ремень был самым частым её «аргументом». Рассказать об этом кому-то? Никогда. Стыдно. Да и кто его поймёт? А вдруг заберут в детдом? Нет, осталось терпеть совсем немного — до совершеннолетия рукой подать. А там — работа, квартира, свобода. Мечта. Вова Тарасов, которого все готовы были презирать.
Если бы он носил нормальную одежду, может, и не было бы издёвок. Но он давно научился стирать сам — маме было не до него. В квартире царил хаос, грязь, запустение. Ольга ходила в рваном халате, с всклокоченными волосами, заплывшими глазами. Морщины на лице выдали её истощённую душу. Соседи только качали головами: «Непутёвая…»
Вова толкнул дверь. Из кухни доносился гул голосов, запахи пережжённой еды и водки. Мать снова привела какого-то мужчину, пила, смеялась. До сына ей не было дела. А у него скоро выпускной. Он мечтал выглядеть достойно, как все. Но не было даже простой рубашки. Праздничной одежды — и подавно. Да и поесть толком — нечего. Всё, что было, съедали её «друзья».
Он бросил портфель в комнате и выскользнул на улицу. В огороде поспевала клубника — зелёная, недозрелая. Но голод не выбирает. Хоть бы желудок перестал урчать.
— Голодный? — раздался голос из-за забора. Это была соседка, баба Надя.
— Здравствуйте, — тихо ответил Вова, смутившись.
— Пошли, покормлю, — сказала она. — Не стесняйся. У меня оладушки со сметаной и вареньем. А ты, гляжу, до зелёной клубники докатился — живот точно заболит.
Вова неохотно пошёл за ней. Было неловко, но голод сильнее стыда.
— Я бы твою мать за одно место повесила! — ворчала баба Надя, ставя перед ним миску с дымящейся выпечкой. — Серьёзно, пацан голодает, а она тут ухажёров водит, пирует! Все пособия пропивает, подлец она!
Она возмущалась. Вова молчал. Стыдно было за мать. За всё.
— Ну, наелся? — спросила бабушка, когда он доел последний оладушек. Вова кивнул.
— Спасибо… — искренне поблагодарил он.
— Да не за что. Рада помочь. Надеюсь, хватит до вечера. Если что — приходи. Борща сварю, вместе поужинаем.
Домой он вернулся с тяжестью в теле и душе. Слёг на кровать — и провалился в сон.
Ему приснилось детство. Десятилетний Вова, мама и папа гуляют в парке аттракционов. Все смеются, счастливы. Вова держит в руках шарики и мороженое. Мама показывает на карусели, отец улыбается. Казалось, так будет всегда.
После парка они садятся в машину.
— Пап, ты не пристегнулся! — говорит мальчик.
— Да ладно, — улыбается тот, — домой недалеко.
Но не доехали. Столкновение с грузовиком. Отец погиб, спасая их. Мама и Вова выжили.
После этого она перестала быть прежней. Раньше не пила. А теперь — каждый день. Сначала ради горя, потом просто так. Жила, как будто не понимая, зачем. А Вова… Вова остался один на один с её болью и своей — тоже.
Его разбудили крики. Мужчина орал пьяные песни. Мать отвечала, но уже слабее. Вова сел на кровати. В голове — тяжесть……….. Прод… читать в первом коменте